Катасонов С. М.

Выступление на пленарном заседании 4 марта 2020

… Мы уже на протяжении последних лет пяти говорим о том, что попытки, например, запретительной ключевой ставкой фактически как-то пытаться очистить банковский сектор приводят к тому, что у нас останавливается экономика, и сегодня, когда от ФАС нам докладывали, мы не случайно говорили об этом. У нас проблема не в том, чтобы разогнать от какого-то бюджетного пирога предприятия, чтобы они не сговорились, у нас проблема в том, что на конкурсы не выходят, потому что по всем направлениям идёт давление: идёт давление со стороны правоохранительных органов, как только бюджетные средства заявляются, идёт давление со стороны конкурентов через ФАС, через суды и так далее. Поэтому вот что мы получили в результате того, что на протяжении последних лет, когда зачищался банковский сектор, мы поставили такую высокую ключевую ставку.

И мы всё время говорим: ну почему политика правительства и политика Центрального банка часто совершенно, диаметрально противоположны, что бы мы ни говорили, мол, это независимый институт? Во-первых, этого быть не должно, но даже если это формально записано, их политика не может быть разновекторной, разнонаправленной. И то, о чём мы сегодня говорим, как раз связано вот с этим предметом, с непониманием, почему это происходит в стране. Почему у нас образовались такие дыры в наших огромных банках — в "Открытии", в "Трасте" — и их всё равно пришлось заливать бюджетными деньгами? И какая претензия сейчас возникает к Центробанку? Да, вот эти 750 миллиардов, конечно, компенсируют ту дыру, которая была в "Открытии", но я уверен, что если бы мы эту дыру так не закрыли, то средства на то, чтобы компенсировать это, пошли бы из бюджета.

Если же говорить о схеме использования средств ФНБ, то мне, наоборот, эта схема нравится. В чём здесь плюсы?

Первое. Самый главный, важный момент — мы должны разделить регулятор и крупнейший банк, мы об этом говорили постоянно, так как иначе возникает конфликт интересов. Решаем мы эту проблему? Решаем.

Второе. Важнейший вопрос. Сколько раз мы слышали от Грефа, что необходимо выставить на торги этот пакет, привести эффективного собственника. К чему это могло бы привести? На рынке с удовольствием купили бы этот пакет. У нас в экономике 40 с лишним процентов — иностранцы, так давайте сейчас выставим этот пакет на торги, и пусть будет 80 процентов! И что дальше, как мы дальше будем? Ведь это наш основной банк!

Давайте ещё посмотрим на систему, которую построили банкиры. У нас сегодня прибыль аккумулируется не в предприятиях, а в банках. То есть сегодня от той семибанкирщины, которая была, я думаю, мы не сильно-то далеко ушли, только тогда она руководила политическими процессами, а сейчас руководит экономическими процессами в стране: в любой момент по щелчку останавливается кредитование любого предприятия — и пожалуйста, предприятие падает, его может подобрать любой, кому нужно, через этот же банк, потому что это предприятие заходит в банк как капитал и дальше банк определяет, по какой цене кому продать и так далее. Вот в чём у нас проблемы. Нельзя формировать прибыль в банках! Триллион в Сбербанке — это плохо! Банк должен поддерживать экономику, у него не должно быть задачи заработать гигантские средства. Вот в чём проблема, о чём мы здесь спорим.

Теперь что касается ФНБ. Вот посмотрите: если бы мы сейчас эти деньги, 30 процентов ФНБ, направили напрямую в инвестпроекты, у нас получилось бы, что объём средств в ФНБ упал ниже уровня 7 процентов ВВП, установленного бюджетным правилом, после достижения которого средства используются в бюджете. Сегодня у нас произойдёт замещение: мы в ФНБ оставим акции Сбербанка, ликвиднейшие акции, то есть фактически нам не нужно будет эти 30 процентов по бюджетному правилу восполнять, мы выходим на тот же уровень, а эти средства будем использовать в экономике.

Сколько раз мы говорили (я вот с этой трибуны лет пять говорю): когда ФНБ научится зарабатывать? Всё время приводится пример норвежского фонда с доходностью 13 процентов. А спросите у представителя правительства: какая доходность у нашего ФНБ? Она отрицательная! А в данном случае будет 9 процентов. Куда пойдут эти средства? Эти средства пойдут в ФНБ, эти средства — прочитайте, здесь написано — пойдут на выполнение решений по индексации пенсий, тем более это в Конституции сейчас будет записано. Здесь в принципе всё нормально.

Мы считаем, что вопросы есть, но вопросы есть к Центральному банку, к тому, как они санируют, почему они допускают такие дыры в уставах банков, почему потом государство, бюджет, население должны платить за это? Вопросы есть, но, наверное, эта дискуссия не связана с данным проектом закона. Мы сегодня говорим о том, каким образом направить средства, которые есть в ФНБ, на реализацию послания президента. Я считаю, то, что мы меняем средства на акции, — это правильно, это интересно и это даёт возможность выиграть всем, потому что будет государственный контроль, остаётся на нужном уровне объём фонда, дивиденды идут в Фонд национального благосостояния и мы направляем средства на развитие нашей социальной сферы, на решение тех задач, которые будут сейчас в Конституции прописаны и которые назвал президент...